Глава III. «Человеческий фактор», его проявление в процессе похода.
Поведение нашего руководителя и его отношение к нам с Наташей изменились. Например, он отправил нас со Светой на мыс без мужчин, зная о скале и верёвке, об опасности ползти там одним в дождливую погоду. Удивило, что, узнав о том, что мы вымокли до нитки, он только посмеялся и сказал: «Не повезло вам! А я вот сухой!». Во время нашего похода на мыс он спал в палатке у девчонок. Вечером перед сном он сказал: «Придумайте что-нибудь, чтобы утеплиться. Ночь будет морозная». Сам же ушёл в палатку к девчонкам четвёртым, оставив нас вдвоём (чем меньше народу в палатке, тем холоднее спать).
Оправившись от этой неожиданности, мы решили лечь спать вместе в мой спальник, а сверху укрыться Наташиным. В палатке вдоль стенок выложили рюкзаки, а сами легли посередине. Наши приготовления не прошли даром. Ночь была очень холодная, но вместе мы не замёрзли.
Утром в наше дежурство пошёл жуткий ливень. «Колдуя» у котелка, мы заново намочили всё то, что с трудом вчера высушили. Саша развёл большой костёр, а мне пришлось постоянно раздувать пламя, чтобы огонь не погас. Наташа без перерыва мешала кашу. После 1,5 часов героических усилий завтрак был готов. Все поели. А руководитель вместо обычной фразы «Спасибо дежурным», сказал, что каша у нас подгорела. Тут мы уже поняли, что обстановка накаляется, но это лишь начало.
На озеро наползал туман. Наш путь лежал наверх к леднику Немыцкого. Волшебное озеро Дорошкёль, так солнечно улыбавшееся нам в прошлом году, сейчас почти скрылось от глаз. Поднимаясь наверх вдоль водопада, мы надеялись сверху увидеть всю суровую красоту озера. Но как только мы добрались до места оптимального обзора, туман полностью всё закрыл. Снова пошёл дождь. Мы проходили по красивому тихому лугу, огороженному от ветров скалами. Повсюду росли полярные берёзки, зелёный лук, эдельвейс, родиола розовая. Наш руководитель начал выкапывать корешок родиолы розовой (золотой корень) для своих девчонок. Мы с Наташей тоже нашли небольшой корень. Я руками и складным ножом достала его (взяла только часть, и то было много, такой он был большой). Света тоже нашла хороший корешок. Все занимались раскопками. А руководитель, завершив работу со своим корнем, сказал, что ждать никого не будет. После этого он, Галина и Забара ушли вперёд. Хорошо, что в горах путь обычно отмечен небольшими башенками из камней (которые всё время скидывал Алексей, говоря, что они его раздражают). Без этих башенок в горах легко заблудиться.
После волшебного луга шли морены (моренный вал – отвалы чёрных как уголь камней). Среди этой черноты попадаются ярко-белые и нежно-розовые камушки. Бывают камни-пополашки – черно-белые. Мне так хотелось взять на память камушек, но когда я подняла приглянувшийся мне розовый кварцит, то подумала, что если заберу его, то среди чёрных камней не будет хватать этой маленькой светлой радости. И люди, идущие по моренам после нас, увидят только тёмный пейзаж. Камень я положила на место.
Перед выходом с моренного вала на ледник были привал и «перекус». Все ели орехи, сухофрукты и сало. Нам с Наташей, как травоядным, Света достала вместо сала заветную баночку с мёдом и орехами, которая так хорошо прибавляла сил в пути. Девчонки, дожевав сало, начали ещё клянчить мёд, которым мы всё-таки поделились.
И вот он – ледник, подтаявший от обилия жарких дней в это лето. Маленькие в прошлом году трещины, в этом году были похожи на ущелья. Лёд имел грязно-белый цвет, а в низине и вовсе растаял, образовав небольшое озеро. Вдоль него и лежал наш путь дальше. Идти приходилось по «сыпухе». Из-под ног в озеро срывались груды мелких камней. Я шла последней и хорошо видела всю обстановку. На другой стороне озера периодически срывались с курума довольно крупные булыжники и шлёпались в воду. В этой высокогорной тишине звук падающих камней вызывал неприятные ощущения.
Путь вдоль озера казался бесконечным. Но вот, наконец-то, мы вышли к спуску с перевала. Перед нами лежал курум, через камни которого струились бесчисленные ручейки, иногда образующие небольшие водопады. Мы словно шли по воде. А далеко внизу виднелась ниточка реки Кони-Айры.
Спуск был долгий. Колени ныли от постоянных шагов вниз. Зато погода наладилась. Облака остались у вершин, а внизу проглянуло солнце и сразу потеплело. Настроение улучшилось.
Пройдя около получаса вниз по куруму, мы услышали странный грохот. Думали гроза. Но потом увидели, что наверху, откуда мы только пришли, случился обвал камней. Внутри всё похолодело. Вообще-то мы везучие. Могли ведь и там оказаться в этот момент.
Во время спуска мы успели сфотографировать друг друга. В хорошую погоду идти легко. Так что через какое-то время мы прыгали по камням как горные козочки. Трудно идти было только Саше. Он сам весил килограмм 90, если не больше. Да и рюкзак у него на 120 литров забит под завязку. Камни из-под Саши так и сыпались. Он шёл последним, очень медленно, но, тем не менее, четыре раза упал.
Преодолев курум, мы остановились в лесочке у старого костровища. Руководитель пошёл искать брод через Кони-Айры. А мы затеяли чай. Ребята разожгли костёр, принесли воды. Из запасов извлекли сухари. Все стояли и грелись у костра. Галина подошла и встала в стороне, словно ожидала, что её пустят на лучшее место. Никто не двинулся. Она подождала и полезла на другую сторону костра (там никто не стоял, так как ветер нёс туда дым). Вслед за ней побежала Забара. Они утащили пакет сухарей к себе. И когда кто-нибудь брал его, тут же требовали вернуть назад. Вообще у Галины была привычка, если она уселась у костра, никуда уже не ходить, а только всем говорить – «подай-принеси». Она даже встать и налить чай из котелка не хотела. А уж кружку помыть (она и ела, и пила из кружки) – тем более. Правда, кроме Забары, никто на это не реагировал. Она тут же бежала и несла всё, что нужно, мыла её кружку. Все очень устали, поэтому у Галины не получилось «управлять» группой.
Через час вернулся руководитель. Мы погасили костёр и отправились к броду. В отличие от первого, этот был уже и глубже. Чтобы подойти к месту нашего перехода, нужно было еще метров семь идти по щиколотку в ледяной воде, а потом ещё стоять в ней и ждать, пока переходят первые три человека. Всё это было выше моих сил. Внутри всё сжалось от холода. Но деваться было некуда, только вперёд. От этой мысли тоска и жалость к себе вдруг сменились какой-то бесшабашной радостью. Это была возможность испытать себя.
Мы благополучно перешли брод, намочив ноги до того места, откуда они растут. К тому же во время этого мероприятия пошёл дождик и помог реке придать нам вид мокрых куриц.
Дальше путь лежал по болоту. Ноги сушить, как после предыдущего брода, мы не стали. Сырость была всюду. Но идти в таком состоянии не так плохо, как сидеть или лежать. Хоть в берцах и хлюпало, но ноги и тело согрелись в движении.
Интересная получается картина. Когда идёшь, то хоть физически тяжело, зато тепло. А когда лежишь в сухой палатке и отдыхаешь, то холодно. То есть хочешь согреться – вперёд, в путь.
Мы довольно быстро пришли на то место, где река, словно по ступеням, ниспадает величественным водопадом. Очень красиво. Спустились мы чуть в стороне от воды по скале, используя верёвку. Эта скала была проще предыдущей, полна всяких выемок и неровностей. Но спускались мы с рюкзаками, которые тянули назад, что затрудняло держать равновесие.
Снизу вид на водопад был ещё эффектней. Несмотря на усталость и промокшую одежду, мы остановились полюбоваться красотами местной природы и, конечно же, сфотографироваться.
До места ночной стоянки мы шли поливаемые дождём. Руководитель нёс нашу палатку, так как обычно ночевал с нами, сам же её и ставил. Мы только помогали ему в этом, ни разу не поставив её самостоятельно. Теперь нам предстояло это сделать вдвоём с Наташей. Место для палатки указал руководитель.
После нескольких неудачных попыток палатку мы поставили. Загрузили в неё все вещи, так как дождь перешёл в ливень. И отправились готовить ужин.
Руководитель натянул тент, и вся группа уселась под ним. Все решили выпить водки и съесть сало до ужина. Наташа нарезала сыр, а я «колдовала» у костра под проливным дождём. Вся одежда насквозь промокла, в берцах хлюпало, вода ручьями стекала с меня.
Макароны варились медленно. Я так замёрзла, что холод проник внутрь. Руки тряслись. Меня поражало, что никто не предложил мне дополнительный дождевик (у меня ветровка только чуть ниже пояса). А руководитель сказал, что я слишком долго всё готовлю. В ответ на моё возмущение усмехнулся, что не везёт нам на погоду на дежурствах. Состояние у меня было жуткое. Я огрызнулась на руководителя, чтобы не шутил больше на эту тему.
Когда ужин закончился, ливень разошёлся не на шутку. Меня так трясло, что нечего было и думать мыть котлы. Пожелав всем спокойной ночи, я забралась в палатку. И тут обнаружилась неприятность. Палатка наша стояла в низине (место, куда указал руководитель), и все ливневые потоки стекали к нам. Днище до половины промокло. Спать тут было невозможно. Когда Наташа пришла, мы приняли совместное решение сложить все вещи в рюкзаки, надеть на них чехлы и сложить на одну пенку посередине палатки. Так они не промокнут (даже при сыром днище пенка удержит влагу, а сверху тент защитит вещи). А сами взяли одну пенку и мой спальник и пошли ночевать к Алексею и Саше. Трудно спать вчетвером в двухместной палатке. Ситуация осложнялась ещё тем, что Саша очень большой, а Алексей пытался «приставать» к Наташе, создавая дополнительный дискомфорт («приставал» он обычно только вечерами на стоянках, а в пути даже руку не подавал на опасных участках, равнодушно уходил вперёд).
К утру бока и спина болели, шея затекла. А внизу палатка так промокла, что мой спальник до середины был сырой насквозь. Был один несомненный плюс в этой ночёвке – в такой тесноте спать было очень тепло.
С трудом скрутив мокрый спальник и запихав остальные вещи в рюкзак, мы собрали жутко мокрую и грязную палатку. Ходовые вещи тоже были мокрые. Ночью промокла последняя тёплая и сухая одежда. Всюду сырость. От этого мурашки по телу бежали. Не терпелось отправиться в путь. Пока идёшь, телу тепло.
Впереди был довольно сложный участок. Нам снова предстояло пройти по куруму, который вызывал у нас с Наташей страх смерти. Хорошо хоть дождь прекратился, лишь изредка моросил летний, приятный с солнышком.
Собравшись с духом, мы решили: очень сосредоточенно, без лишней суеты и торопливости пройти этот сложный участок, невзирая на возмущения и попытки поторопить нас со стороны других участников похода и руководителя. Лучше медленнее и безопаснее. Руководитель всё время всех подгонял и торопил. Они втроём, как всегда, убежали вперёд и сказали, что подождут всех на середине курума.
И трудный путь начался. Мы с Наташей шли медленно, оглядываясь друг на друга и поджидая в случае необходимости. Не было сказано ни слова. Шли мы без палок, предварительно прикрепив их к рюкзаку. По камням лучше идти, имея обе руки свободными. В случае чего, можно схватиться за что-нибудь, а в палке необходимости там нет.
Путь длился долго. Курум словно был бесконечен. Руководитель велел Алексею идти перед нами и подсказывать путь, полагая, что так мы пойдём быстрее. Минут 10 мы шли за ним, а потом снова стали двигаться самостоятельно. Алексей всё время забирался вверх по куруму, далеко от воды. А нам спокойнее было идти ниже, ближе к реке.
Ещё в обед руководитель сказал, что лагерь на ночь мы разобъём на первой свободной стоянке в начале озера, так как народу в это время года здесь много. И если пойти дальше, то вообще можно остаться без нормального места для ночлега.
Мы с Наташей добрались до выбранной стоянки минут на 30 позднее других. Наша палатка уже стояла. Костёр горел. Все развешивали вещи. Руководитель ушёл за «заброской» продуктов, которую мы оставили на пути к Дорошкёлю. Настроение приподнялось. Было ощущение, что самое тяжёлое позади. Но, как выяснилось чуть позднее, – это не так. Дальше – тяжелее. И дело вовсе не в горах и тропах, а в людях.
Ужин готовили в темноте. Пока все ели, руководитель объявил, что после ужина у нас небольшое собрание по решению двух вопросов. Мы с Наташей переглянулись, понимая, что речь пойдёт о нас. В группе давно уже витала скрытая недоброжелательность. Должна была произойти разрядка.
Продолжение следует.
Рассказывала Алёна Нижегородская
На иллюстрации — озеро Дорошель.
